появление и использование лошадей в древнем мире

Около 6 тысяч лет назад, задолго до появления древнейших цивилизаций Ближнего Востока и Египта, на степных просторах Евразии, на зависть и удивление соседей, кочевые племена индоевропейцев, впервые в истории приручили лошадь и дали язык многим и многим народам, коренным образом изменив уклад их жизни. В отличие от языков, довольно быстро распространившихся на большей части Евразии, потребовались тысячелетия, прежде чем коневодческий опыт этих кочевников стал частью повседневной жизни других народов.

Простейшие геометрические рисунки керамической посуды халафской керамики из Чатал Хююка (Анатолия) сменялись реалистическими изображениями людей и животных, появлялись первые системы письма, но ни в украшениях ранней керамики, ни в древних египетских иероглифах или шумерской клинописи не было изображения лошади.

Впервые лошадь появилась в Месопотамии на рубеже 2–3 тысячелетий до н. э. Колесницы, изображенные на ранних шумерских рисунках, запряжены ослами, а в таких обширных документах, как кодекс Хаммурапи (~ 1760 г до н.э.), регулирующий правовые нормы Вавилонии, лошадь и вовсе не упоминается.

Египтяне обзавелись собственными лошадьми еще позже, примерно в середине 2-го тысячелетия до н. э. Обстоятельства, при которых в Египте впервые появилась лошадь, были довольно печальны. Около 1700 года до н.э. страна была завоевана гиксосами, основу, которых составляли семитские кочевники. На колесницах, запряженных лошадьми, они вторглись в Египет, покорив его. Гиксосы правили более 100 лет и создали новый род войск египетской армии – конницу и боевые колесницы. Это нововведение прижилось, и уже через несколько столетий именно с помощью этого колесничного войска фараон Рамсес II смог избежать сокрушительного поражения в битве при Кадеше против хеттов.

Хетты, создавшие во 2 тысячелетии до н. э. в Анатолии мощное государство и ставшие достойным противником Египта, стали также первыми в мире «теоретиками» коневодства. В знаменитом царском архиве Богазкёй сохранился один из древнейших памятников цивилизации хеттов, первое в мире руководство по воспитанию и подготовке боевых коней – «Записи миттанийца Киккули», датируемые примерно XIV веком до н.э. Интересно, что на языке хеттов лошадь называлась «животное с востока», а в клинописных табличках шумеров она упоминается как «осел востока» или «осел гор».
К этому времени на территории всего Плодородного Полумесяца, от Египта до Месопотамии, и дальше на север до страны хеттов лошадь становится главным транспортным средством и надежным помощником в войне. Это произошло не только благодаря ее замечательной выносливости и почти человеческой способности приспосабливаться к любой окружающей среде: на воле и в стойле, в снегах горного Алтая, и в жарких тропиках Египта; но и из-за свойственного ей общественного образа жизни. В природе лошади пасутся табунами, имеющими четкую иерархию, и безропотно подчиняются вожакам. Такая особенность лошадиной психологии сделало их послушными и управляемыми, когда место вожака занял человек.

Если бы лошади, подобно ослам, были склонны думать своей головой, сфера их деятельности заметно бы сократилась. На ослах, прирученных на 1000 лет раньше, далеко не уедешь и на врага не пойдешь. Лошадь же стала незаменимой не только в сражениях, но и в дальних поездках за бронзой и бронзовыми изделиями, которыми славились отдаленные культурные центры Евразии.
Тем не менее, верховая езда ещё долгие века вызывала удивление и оставалась характерной чертой северных кочевых племен. О кочевниках бытовало мнение, что они родятся на спине у лошади, а учатся ездить верхом раньше, чем ходить. Остальному миру такой способ передвижения казался, по меньшей мере, странным, недоумение вызывало поведение лошади, которая терпела столь противоестественную для нее ношу?

В Древней Греции, стране замечательных фантазеров и строгих философов, решили вопрос в свойственной им мифической манере: наездники – это полулюди-полукони, кентавры.
Как всякое чужое и непонятное, кентавры стали олицетворением диких, неуправляемых сил природы. Они отличались невоздержанностью и буйным нравом. Но были среди них исключения, наиболее известный из них, мудрый Хирон, ставший учителем для многих греческих героев и даже для бога врачевания Асклепия, он выглядел благопристойнее своих сородичей:
«Было конское тело Хирона львиного цвета, и блистало оно, переливаясь золотом, и сливалось со смуглозолотистой кожей человеческого торса и золотой бородой кентавра» [Я. Глосовкер, «Сказание о титане кентавре Хироне»]

Примерно в тот же период, в конце 2-го тысячелетия в Месопотамии воцарилась воинственная Ассирия. Практичностью и изобретательностью ассирийцы не уступали никому, а в искусстве войны ассирийцам и вовсе не было равных, именно они подняли эту науку на особую высоту. Основным видом их войск были запряженные лошадьми колесницы, это было одно из немногих заимствований, так как почти все остальные новации того времени в военной области принадлежали им.
Они первыми создали постоянную армию, состоявшую из нескольких родов войск, включая подразделения, что сегодня назвали бы «стройбатом», т. е. частей, которые использовались для прокладки дорог в горах, для сооружения простых и понтонных мостов, а также лагерей. Были специальные осадные подразделения — прообраз будущих артиллерийских соединений: катапульты метали камни до 10 кг на расстоянии 500 – 600 метров. Была даже разведка и, конечно, многочисленная конница.

Ассирийцы первыми в регионе оседлали лошадей, обнаружив, что таким образом пехота может преодолеть труднопроходимые дороги. Это ещё не были киммерийские и скифские всадники, это были «живые бронетранспортеры», преодолев трудный участок дороги, пехота спешивалась. Иногда конь вёз двоих: лучника и возницу. В бою возница спешивался и придерживал коня, с которого стрелял лучник. Использовался также и наезд на противника верхом на лошади. Особенно эффективно это было в погоне за отступающим врагом.
В мирное время ассирийская армия продолжала тренироваться и оставалась лучшей на Ближнем Востоке. Содержание такой армии требовало громадных затрат и не могло иметь продолжения в других странах. Следующую армию подобного типа смогли создать только римляне восемь столетий спустя, когда Римская империя включала в себя большую часть западной Европы, всю Северную Африку, Балканский полуостров и Малую Азию.
Но тогда, в начале 1-го тысячелетия до н.э. Ассирия наводила ужас на соседние страны. Для многих оставалось тайной их методы ведения войны, использование железа и лошадей. В соседней Аравии кочевники ещё долгие годы продолжали пользоваться верблюдами и ослами, ведь знаменитые арабские скакуны – это результат селекции сравнительно недавнего коневодства. В клинописной табличке VIII до н.э., найденной в Месопотамии, подробно перечислены трофеи, захваченные при завоевании Аравии ассирийским царем Тиглатпаласаром III: «30 тысяч верблюдов и 20 тысяч голов рогатого скота». О лошадях там нет ни слова.

И даже в I веке до н.э. греческий географ и историк Страбон, провожая римского полководца Элия Галла в Аравию, отмечал: “Аравия владеет большим количеством рогатого скота, но не имеет ни лошадей, ни мулов, ни свиней, а также не имеет гусей и кур”. Даже в Коране, а это Аравия седьмого века нашей эры, есть имена верблюдицы пророка Мухаммеда, его осла и его мула, а вот упоминания о лошади пророка нет, хотя лошади в те времена уже были, но особой популярностью они не пользовались. По-прежнему предпочтение отдавалось ослам и верблюдам.
Зато древний Израиль шел в ногу со временем, увлечение лошадьми в 1-м тысячелетии до н.э. не обошло его стороной. Вначале главным транспортным средством в Израиле, как и везде, были волы и сам человек (повозки были известны ещё Моисею):
«…И взял Моисей повозки и волов, и отдал их левитам: две повозки и четырех волов отдал сынам Гирсоновым, по роду служб их: и четыре повозки и восемь волов отдал сынам Мерариным, по роду служб их, под надзором Ифамара, сына Аарона, священника; а сынам Каафовым не дал, потому что служба их — святилище; на плечах они должны носить. [Чис. 7:6-9]
Но во времена царя Соломона (Х в до н.э.) появились лошади. Конечно, это дорогое удовольствие, прежде всего, предназначалось для войны: «И набрал Соломон колесниц и всадников; у него было тысяча четыреста колесниц и двенадцать тысяч всадников; и разместил он их по колесничным городам и при царе в Иерусалиме». [3-я Царств, 10:26]
Аналогичное сообщение можно прочесть и в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия
«… царь [Соломон] … обратил также особенное внимание на пути сообщения вообще, а в частности — на те дороги, которые вели его в столицу Иерусалим, и приказал их вымостить черным камнем: с одной стороны, для того, чтобы облегчить передвижение путешественникам, а с другой — чтобы еще раз выказать всю силу своего богатства и величие своей власти. Колесницы свои он разделил на группы и распределил их по отдельным городам, так что в каждом из последних всегда имелось определенное количество их, а себе оставил незначительное число их. Означенные города он назвал колесничными» [ 8 — 7:4]
Археологические раскопки в одном из колесничных городов, Мегидо, подтвердили библейскую запись: в слое, который большинство исследователей относят к периоду царствования Соломона, были обнаружены комплексы конюшен, расчитанные на содержание 492 лошадей.

Самой продвинутой страной в коневодстве и использовании лошадей был по тем временам Египет, и туда за колесницами и конями посылал царь Соломон своих купцов: «Коней же царю Соломону приводили из Египта и из Кувы [вероятно, местность в Египте, или Малой Азии – А.Т.]; царские купцы покупали их из Кувы за деньги. Колесница из Египта получаема и доставляема была за шестьсот [сиклей] серебра, а конь за сто пятьдесят.» [3-я Цар. 10:28-29]
Месопотамские колесницы, очевидно, особой популярностью не пользовались, т. к. были тяжеловесны и использовались в бою больше как танк — для наезда на пехоту. Главным оружием такой колесницы служили копыта лошадей. В отличие от них, египетские колесницы были легче, подвижнее и удобнее месопотамских, хотя стрельба из лука на такой неустойчивой площадке требовала особого мастерства и вряд ли могла быть прицельной. Была такая колесница в основном орудием деморализации противника, а, отделанная дорогими породами дерева, становилась ещё и средством «представительства», и, по свидетельству Библии, стоила значительно дороже коня.

После царя Соломона кони и колесницы стали неотъемлемой частью повседневной жизни Израиля. В раскопках многих поселений, на Голанских высотах, в селениях Самарии и Негева и сегодня находят конюшни с каменными кормушками и поилками для лошадей, сохранившиеся со времен царей Израиля, т. е. им, как минимум 2500 – 2800 лет.
Всадники царя Соломона, которых Библия насчитывает 12 тысяч, были, очевидно, наемниками из разных районов Мессопотамии и Хеттии. Их способ ведения боя тоже не отличался большой изобретательностью. Чаще всего это были пехотинцы, которых лошади доставляли в самые горячие точки сражения. После чего они спешивались и вступали в бой.
Более изобретательными, в очередной раз оказались ассирийцы, проявив свою незаурядность, они придумали серпоносные колесницы с ножами, укрепленными на ступицах колес и под осью колесницы. Это было не только смертоносное, но и устрашающее противника орудие. Мчались взмыленные кони, а прикрепленные к ступицам серпы крушили все на своем пути, неся панику и оставляя груды увечных и окровавленных тел. Такие колесницы ещё долгое время оставались «секретным оружием» ассирийцев. Впервые они были описаны Ксенофонтом (430 – 355 г.г. до н.э.) в «Анабасис»: «Перед ним расположены были на большом расстоянии друг от друга, так называемые серпоносные колесницы. Серпы у них насажены вкось на оси колес и повернуты под колесницами лезвием к земле для того, чтобы разрезать на части все встречающееся на пути». [Кн.I, Глава VIII:10]

Ксенофонт вошел в историю не только как историк и профессиональный воин, не менее знамениты его трактаты: «О верховой езде» («Peri hippikes»), классическое руководство для обучения наездников и выращивания лошадей, которым пользовались на протяжении двух тысячелетий, и «О командовании конницей» («Hipparchikos»), содержащее советы по усовершенствованию действий кавалерии.
Во времена, когда жил Ксенофонт, верховая езда уже меньше стала удивлять греков. Однако умение объезжать лошадей по-прежнему казалось чудом. Так, наряду с другими необыкновенными способностями Александра Македонского (IV в до н.э.), всегда отмечали его мистическую связь с любимой конем, Буцефалом, слагали легенды о его приручении.
информация взята с сайта horse.ru