Рассказывает его владелец!
Рано утром позвонил Дон. Ужасные новости. Мы больше не можем заставлять его жить. Единственное, чем мы можем помочь ему, это отпустить его. Мое сердце разрывается, слезы катятся из глаз. Я безвучно кричу. Я хочу сражаться с его судьбой руками и ногами. Мне нужно прийти в себя. Я позвонила Майклу. Я смогла только произнести пару слов, как расплакалась от горя. Мы приняли решение дать ему покой. Мы вместе в нашем горе.

В конюшне было тихо, когда Барбаро не стало. Ламинит к тому времени поразил уже его передние ноги. Он страдал, и Гретхен Джексон знала, что единственным его желанием было умереть. В его глазах больше не было блеска. За последние несколько дней он стал совсем другим: беспокойный, он не мог лечь и качал головой. Дон Ричардсон просыпался несколько раз за ночь, пока не решился позвонить Евите Бусшерс, лучшему ветеринару, которого он знал и поделиться своими проблемами. Он приехал в Нью Болтон около 5.30 утра, твердо зная, что ему придется сделать. И от этого кружилась голова, а внутри него была неприятная пустота. Он перекинулся парой слов с Джексонами, когда они приехали в середине утра. Слова не шли из горла.
Гретхен и Рой были рядом с Барбаро, вместе с ними там же находился Дон Ричардсон. Барбаро был подвешен на лебедке. Ему ввели транквилизатор, чтобы подготовить к смерти. «Мы тебя очень любим, очень-очень, и мы тебе очень благодарны, и мы желаем тебе покоя, ты всегда будешь жить в наших сердцах», шептала Гретхен.
Она посмотрела на Дона Ричардсона, ему было очень больно. Она знала, что это из-за него у Барбаро за последние восемь месяцев было намного больше солнечных дней, чем плохих. Как и Гретхен, Дон тоже полюбил лошадь. Но он чувствовал, что у него не получилось сделать то, что он так хотел. Он не смог сохранить жизнь Барбаро. Он плакал, прощаясь с ним. Он гладил и чесал его, когда шептал: «Прости!»

В вену Барбаро ввели раствор барбитуратов. Раствор попал в сердце, затем через легкие проник в мозг. Меньше чем через минуту Барбаро безвольно повис на лебедке.
Утром до этого Гретхен позвонила Майклу, и сказала, что Барбаро скоро не станет, она предложила ему прилететь из Флориды и быть с ними. Она всеми силами хотела отсрочить неизбежное, ведь Майклу потребовалось бы время, чтобы прилететь из Флориды, и он, как никто другой, имел право проводить Барбаро в последний путь. Она знала, как он его любит, она также знала, что именно Майкла Барбаро любил больше всех, больше всех ему доверял, и надеялся на него.
Майкл Матц выжил в авиакатастрофе в Айове, и спас трех детей, так как знал, что это его долг. На церемонии закрытия Олимпийских Игр он нес американский флаг. Он подготовил лошадь, которая отдала ему больше, чем он когда-нибудь смог бы ей вернуть. Однажды он сказал, если вот так можно вырастить победителя Кентукки Дерби, то это элементарно просто. Но в жизни Майкла Матца была одна вещь, которую он не мог сделать. С одной стороны, он не мог быть причиной задержки и продлить жуткие страдания Барбаро, но он также не мог приехать, потому что не смог бы это вынести. Он не смог бы смотреть, как умирает Барбаро.
Возможно, поэтому он часто с тех пор уединялся в своем кабинете, включал телевизор, и смотрел диск с записью Кентукки Дерби, и много раз слушал теперь уже знаменитую фразу Тима Дюркина «А вот и Барбаро!» Потому что действительно это был Барбаро, мчащийся в бесконечность, всеми четырьмя ногами не касаясь земли. Удивительный спортсмен на пике своей жизни, который умер на пике своей жизни.